Изгой: По стезе Номана [СИ] - Анатолий Радов

Я быстренько оглядел помещение. Кроме топчанов, похожих на те, что можно взять на бесплатных морских пляжах, больше ничего. Топчаны были накиданы у правой стены палатки двумя кучами. Взяв верхний из первой кучи, я оттащил его в самый угол и бросил на землю. Поправил немного, устанавливая ровнее, уселся. Проверил низ палатки. Угловое место хорошо, но и минус есть. Вытащить отсюда с улицы добро — раз плюнуть. Хотя, какое у меня добро.

Я улёгся и прикрыл глаза. Если кто захочет пообщаться — окликнет. Сам искать общения я не собирался.

В палатке затарахтело дерево об дерево, послышались удары о землю. Один из них прозвучал так близко, что я невольно вздрогнул, и подняв веки, медленно повернул голову. Тот самый парень, с которым я говорил на пляже. Он поправил ногой лежак, и усевшись, протянул мне руку. На его лице была дружеская улыбка.

— Фарудо, — сказал он и добавил шёпотом, слегка наклонившись вперёд. — Видал я ту цыпочку, с которой ты у кустов тискался. Чёрненькая. Когда ты успел её подцепить?

Я улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку.

— Ант. Да случайно встретил. Ничего так, поцеловались и всё. Она мне рассказала, где можно еду купить. Правда, для этого нужно часть жалованья деньгами взять.

Я сделал разочарованное лицо, всем видом намекая, как мне жаль, что денег у меня нет.

— А что, так можно? — заинтересованно спросил парень.

Я пожал плечами.

— Да пока точно я и сам не понял. Но она сказала, что можно.

— А как её зовут?

— Блин, — я прицокнул губами. — Забыл спросить. Совсем из головы вылетело.

— Да ладно, — парень подмигнул. — Не собираюсь я её у тебя уводить.

Я окинул его взглядом и усмехнулся.

— Ты у меня? Увести? Брось.

На моих губах появилась снисходительная улыбка. Но парень не обидился, а лишь отмахнулся рукой.

— Тоже мне, красавчик. У меня не подумай, в нашем посёлке полно девчат было. Половина посёлка за мной бегала.

— А вторая?

— Что вторая? — не понял парень.

— Вторая половина от тебя бегала?

Парень на пару секунд «завис», обдумывая услышанное. Потом его лицо просияло.

— А-а, — он шутливо погрозил пальцем. — Поддеваешь?

— Да нет, — на полном серьёзе ответил я. — Просто в жизни часто так бывает — кто любит тебя, того ты не любишь, кого любишь ты, тот не любит тебя.

Парень «подвис» чуть жёстче. Потом с серьёзным лицом покивал.

— Теперь понятно, почему с тобой викариус водится. Ты вон умный какой. Ты не думай, — он вдруг придвинулся ближе ко мне. — Парни на тебя не серчают. Ну, разве, что некоторые. Из-за того, что ты в карете ехал, как аристократ какой. Мы вот и решили, что ты незаконнорожденный сынок кого из благородных, — он наклонился ещё ближе и спросил еле слышно. — А ты случаем не взаправду вастард?

— Если бы я был вастардом, то скорее всего, служил орджуном. Согласен?

— Ну, в общем-то, оно так, — парень почесал стриженную макушку. — Да если бы и вастард, это ничего. Мы теперь в одной запряге. И телегу одну нам тащить.

— Эй, Фарудо, — долетел от одного из углов голос. — С вастардом сдружиться решил? Думаешь, он тебе денег даст за дружбу?

Несколько голосов рассмеялись. Мой новый знакомый обернулся, погрозил кулаком.

— Уткнись, Варк. Не твоего ума дело. Да и не вастард он.

— А кто ж? — спросил ещё один голос.

Так. Дело коснулось моей персоны. Хотя, чего я ожидал?

— Неужто не вастард? — продолжил тем временем заговоривший первым. — Да ну. У него ж нос аристократский, разве не видишь, Фарудо? Да и вообще, важный весь такой, небось, думает, раз папа у него аристократ, так и он сам аристократ. Ан нет. Мамка-то видать из рабынь. Поимел её аристократик, да отправил с глаз долой. Нихтой, поди стала, чтоб вскормить этого…

Я поднялся и двинулся в противоположный угол. Фарудо попытался задержать меня, ухватившись за ногу, но я грубо оттолкнул его. Переступая через тела лежащих новобранцев, подошёл к Варку. В палатке повисла напряжённая тишина.

— Ну, что? — Варк вскочил на ноги. — Магией меня бить будешь? А? Вы вастарды только и знаете, что магией бить. А на кулаках слабо?

Что ж, сосунок, ты сам напросился. Я уже не тот запуганный попаданец, который два года назад молча сидел в амбаре для рабов. Два года жизни в замкнутом коллективе, где разборки, а порой и поножовщина, случались довольно часто, научили меня правильно себя вести в подобных ситуациях. Да и рабский труд вперемежку с тренировками воспитали во мне боевой дух.

Я схватил Варка за грудки, и несмотря на то, что весом он был на пару-тройку кромов тяжелее, прилично швырнул его в сторону выхода из палатки.

— Пошли, — бросил с холодным спокойствием. — Поговорим один на один.

Вся палатка тут же превратилась в бедлам. Парни повскакивали, заорали возбуждённо. Кто-то требовал начать драку прямо здесь, кто-то кричал о береге реки, где сейчас никого нет. Пара голосов призывала остановить это.

Я сделал несколько шагов вперёд к поднимающемуся Варку. Тот налетел на топчан с лежащим на нём телом и повалился через него. Поднявшись, он торопливо вскинул руки, ага, значит, уже боится. Хорошо.

— Идём, — с нахрапом рявкнул я ему в лицо и он отшатнулся. Ор в палатке достиг кульминации, и тут вдруг поверх него раздался нечеловеческий крик, больше похожий на рык огромного зверя.

— Молчать! Молчать, нихтовы дети! Заткнули пасти!

Ор тут же стих. Кто-то в одиночестве продолжил крик, но его грубо одёрнули.

— Вы что, хотите забить насмерть палками своих товарищей? — продолжил в полной тишине Гвидо. — Вы знаете, как наказывают за драку? Вот тебя, или тебя, — он ткнул в грудь ближайших к нему парней, — Выберут по жребию, дадут палку и прикажут забить насмерть тех, кто дрался. Ты готов это сделать?

— А если отказаться? — осторожно спросил кто-то.

— А если отказаться, то тебя за неисполнение приказа привяжут к столбу и используют в качестве мишени для лучников. Я ясно обрисовал?

В ответ только усилилась тишина, потому что многие даже дышать стали беззвучно. Я украдкой, за спинами остальных, скользнул к своему топчану. Не дай Номан, командир узнает, кто затеял драку. Нет, дело было не в палках и прочих привязываниях к столбам. Он мог и заступиться за меня с дуру, а это потеря авторитета в коллективе, который я только что нехило проапгрейдил.

— Кто дрался, я спрашивать не стану, — продолжил Гвидо. — Но в следующий раз я это узнаю. Я знаю как. Или кто-то хочет сам сейчас сказать? Ну? — его голос стал холоднее сизоватого ольджурского снега. — Есть желающие назвать тех, кто устроил потасовку?

Никто не только не проронил и слова, но даже не шелохнулся.